Участники форума обсудили решения по реформированию контрольно-надзорной деятельности

Начиная с 2013 года президентом было дано порядка двух десятков поручений, направленных на повышение контроля за охраной жизни и здоровья человека, повышение эффективности надзорно-контрольной деятельности. Но почему сегодня система государственного контроля по-прежнему архаична и неэффективна? Ответы на этот вопрос искали участники одной из панельных сессий, прошедшей в рамках ПМЭФ.

Согласно озвученным на встрече данным, смертность на производстве в России по сравнению со странами ОЭСР в три раза выше, смертность от пожара выше в четыре раза, а от отравления алкоголем – в 20 раз. Только по контролируемым государствам видам рисков — из-за инфекционных заболеваний, отравлений, пожаров, ДТП – ежегодно гибнет не менее 80 тыс. человек. При этом в год проводится порядка 1,7 млн проверок, и только 15% из них выявляют реальную угрозу вреда. В стране насчитывается около 40 федеральных ведомств с контрольными полномочиями, и действует более 2 млн обязательных требований к предпринимателям. Издержки бизнеса, связанные с контрольно-надзорными мероприятиями, оцениваются до 5% ВВП.

Исправить ситуацию должно принятие закона о совершенствовании системы государственного контроля и надзора. Он уже представлен на рассмотрение правительства, сообщил министр по делам открытого правительства Михаил Абызов. По его словам, работа над документом велась совместно с бизнесом на протяжении двух лет. «Это тяжелый закон, который обеспечивает не только рамочное регулирование государственного и муниципального контроля в РФ, но и конкретизирует основные цели и задачи, в том числе связанные с изменением парадигмы государственного контроля и надзора, которая должна измениться с модели репрессивной к модели партнерской», — сказал министр.

Михаил Абызов подчеркнул, что важно сделать прозрачными правила взаимодействия между контролером и поднадзорным субъектом. По его словам, существующая система государственного контроля и надзора — это во многом по наследие советских времен, и всем участникам приходится сталкиваться с еще советскими требованиями. «Многие функции наших надзорных ведомств если не дублируют друг друга, то пересекаются. А в понимании бизнеса они являются дублирующими, избыточными», — сказал Абызов.

Он отметил, что одним из основных направлений работы в этой сфере должна быть профилактика нарушений. «В будущем мы планируем вводить систему электронных тест-листов, которые помогут предпринимателю в дистанционном режиме проверять себя на соответствие исполнению обязательных требований. Эти чек-листы, которые мы сейчас с нашими надзорными ведомствами разрабатываем, будут в открытом доступе представляться, и это поможет предпринимателям избежать нарушений», — сообщил министр.

Кроме того, по его словам, должна произойти тотальная информатизация государственного контроля и надзора. «Чем меньше контакта контролера с предпринимателем, с подназорным субъектом, тем меньше у нас проблем — меньше коррупционных рисков, меньше необъективности в государственном контроле и надзоре», — подчеркнул Абызов.

По его мнению, это существенно сократит для предпринимателя затраты на выполнение требований, создаст более понятную для него систему требований, а для государства снизит нагрузку по администрированию контроля и надзора.

Вице-президент и руководитель направления «Институты и общество» ЦСР Мария Шклярук остановилась на других моментах реформы контрольно-надзорной деятельности. «Очень важно, чтобы кроме бизнеса изменения почувствовали бюджетные учреждения», — считает эксперт. Она напомнила, что сейчас вероятность проверки бюджетного учреждения составляет 60%, в то время как для бизнеса такая вероятность не превышает 2,5-3,5%.

Однако, по ее словам, внедрение новых технологий и ориентация на профилактику будет наталкиваться организационную культуру, которая сегодня существует внутри контрольно-надзорных органов. Поэтому следует менять организационную культуру. «В этом плане важна работа с кадрами. Сегодня приходящие на службу инспекторы, по сути, обучаются на рабочем месте, то есть воспринимают те же старые методики работы и взаимоотношений с подконтрольными лицами. Возможно, стоит рассмотреть вопрос, чтобы при вступлении в должность после испытательного срока новый инспектор проходил определенное обучение в течение 2-3 месяцев», — поделилась эксперт. Это будет своего рода мини-МВА, где служащие смогут обучаться новым методикам работы, новым взаимоотношениям с проверяемыми организациями. «Трансляция новых способов работы, заложенных в реформе контрольно-надзорной деятельности должна идти как через руководителей, так и через сотрудников, которым также нужно прививать компетенции 21 века», — сообщила Мария Шклярук.

Она обратила внимание еще на одну проблему – необходимость оптимизации процессов внутри самих контрольно-надзорных ведомств. Согласно исследованию, проведенному РАНХиГС, сегодня до 40% рабочего времени инспектора уходит на подготовку и отправку писем. «Если у нас инспектор 40% времени занимается этой низкоквалифицированной работой, то какой вклад мы от него ждем?», — поделилась Шклярук. Если эти работники почувствуют изменения внутри своего ведомства, они будут готовы к изменениям вне его.

По словам Шклярук, большое внимание в реформе уделяется внедрению проектного подхода в управлении организационными изменениями, который подразумевает бимодальную систему: в ней разделены управление проектами и процессами. Но наиболее продвинутые фирмы сегодня переходят к тримодальной системе, где разделяются управление инновациями, проектами и процессами. «Мы в реформе госуправления, которую подготовили в ЦСР, закладываем именно такой подход. И мне кажется, что в реформе контрольно-надзорных органов следует делать акцент на трехсоставной структуре управления изменениями», — заключила вице-президент ЦСР.