К платформе будущего

ЦСР представил доклад «Технологическое развитие: мировые тренды и перспективы России».

Представлявший проект президент ЦСР Павел Кадочников отметил, что сегодня экспертами центра вместе с коллегами из разных исследовательских центров и вузов, а также совместно с правительством готовятся предложения по стратегии развития страны до 2024 года и далее до 2035 года. Весомая часть этой стратегии посвящена технологическому развитию, без которого невозможен рост экономики.
Как отметил глава ЦСР, сегодня все страны – и развитые и развивающие – встраиваются в повестку промышленной революции, которая существенным образом поменяет технологический облик всех отраслей. Он привел цитату апрельского пленума ЦК КПСС 1985 года, то есть начала горбачевской эпохи ускорения: «Нам нужны революционные сдвиги и переход к принципиально новым технологическим системам, к технике последних поколений, дающих наивысшую эффективность». Что отличает сегодняшнюю ситуацию от ситуации 30-летней давности?

Оказывается, ситуации действительно похожи. По словам автора доклада вице-президента ЦСР Владимира Княгинина, начиная с 1970-х годов падение темпов роста ВВП наблюдалось во всех развитых странах, а вместе с ним - снижение прибыльности основных отраслей промышленности, существенное замедление роста производительности. Капитал и труд перестали играть ведущую роль, резко возросло значение технологий.

«Фактически с 70-х годов годовых мы живем в ожидании технологической революции», - говорит Княгинин. Первоначально ожидания связывались с передовыми технологами, новыми материалами и новыми способами обработки этих материалов. Со второй половины «нулевых» на смену пришла цифра, и появились планы перехода к цифровой экономике. Во второй половины 2010-х годов появились ожидания платформенных решений, которые могут связывать большие данные. Но к рождению новой, активно растущей, экономики это не привело.

В последние годы, когда деньги, по выражению Книгинина, буквально разбрасывались с вертолета, стало наблюдаться снижение производительности, в результате чего экономисты вынуждены были обратить внимание на совокупную факторную производительность (СФП) как источник экономического роста, и технологии, развитие которых вносит вклад в СФП.

Экономические и технологические лидеры-страны уже сделали ставку на ускорение промышленной революции, говорит Княгинин, не на технологические изменения, не на оптимизацию существующих технологических платформ, а именно на переход к революционным изменениям. Среди государств, которые в 2000-е-2010-е годы приняли эти решения: Германия, Франция, Британия, Япония, Китай и другие. Поддержка передовых производственных технологий, цифровизации и платформенных решений должны обеспечить рост темпов роста ВВП развитых стран в 1,5-2 раза - до 2,3-2,6% к 2035 году (расчеты ИМЭМО РАН). На более высоком уровне – хотя и ниже исторических максимумов – останутся и темпы прироста экономики КНР, Индии и ряда иных быстрорастущих экономик (в среднем, 4,3%). Следует ждать масштабирование решений новой промышленной революции и принятия в мире нового комплекса программ промышленной и экономической политики.

Однако, по словам эксперта ЦСР, Россия задержалась с активным включением в новую промышленную революцию, поэтому эта задача становится одной из главных на период до 2024 и 2035 годов. Пока же вклад СФП, учитывающий «премию новых технологий», в экономический рост традиционно мал. Так, в 2015 году показатель производительности труда в России составлял 25,9 долл. за один человеко-час. Средний показатель по странам ОЭСР - 50,8, в том числе в США – 68,3, Франции – 67,6, Германии – 66,6.

По мнению экспертов ЦСР, для достижения в 2017 году потенциальных темпов экономического роста в 4% ВВП при сохранении существующей производительности экономики требуется добавить в экономику 4,6 млн занятых и 40 трлн рублей инвестиций в основной капитал. Или при сложившихся трендах по численности населения и инвестициям необходимо довести рост производительности до 2% в год. Второй подход очевидно вероятнее.

Для этого, в частности, необходимо сформировать к 2024 году критическую массу компаний – технологических лидеров во всех секторах экономики, считают в ЦСР. Для сравнения, на данный момент в России работает три глобальные платформенные компании, в КНР – 64, в США – 63, в Британии – 9. К 2024 году в России должны быть созданы корпоративные, рыночные, институциональные и социальные предпосылки для промышленной революции - ключевого механизма социально-экономического развития. А к 2035 году в наиболее полной мере должны быть реализованы преимущества, создаваемые промышленной революцией для развития России.

Среди приоритетных задач: ускоренный переход традиционной экономики на цифровые и платформенные технологии, пересмотр участия государства в экономике для ускорения технологической модернизации базовых секторов и формирования глобально конкурентоспособных корпораций. Также требуется создать новые сектора экономики на базе цифровизации, платформенных и передовых производственных технологий в значимых для нее масштабах. К 2024 году мы должны достичь значительной доли новых секторов в структуре российской экономики (более 10%), а к 2035 – доминирующей (до 40%).

Также среди обозначенных ЦСР мер: создание в РФ к 2024 году технологической базы и системы регулирования цифровой экономики, цифровизация критических инфраструктур, фокусировка деятельности институтов развития на реализации новой промышленной революции и поддержке технологического предпринимательства. Формирование цифровой инфраструктуры - это не только переход на стандарты связи 5G, но и всеобщий доступ к интернету вещей, открытие новых каналов, создание национальной системы хранения данных и т.д., говорит Княгинин. Наконец, требуется создать систему управления технологическим развитием, способную отвечать на большие технологические вызовы, и перейти к «регулирующему гибкому экспериментальному государству».

Результатом этих мер должен стать рост производительности труда в экономике с 2016 до 2024 года более чем на 30% (накопленный прирост производительности труда к 2035 году – 95%), а доля новых секторов, связанных с развертыванием промышленной революции, к 2024 году должна составить более 15% ВВП к (40-45% вклада в ВВП к 2035 году). Прирост доли машин и оборудования в российском экспорте - с 8,3% в 2016 году до 13% в 2024 году (к 2035 году – 30%). Также к 2024 году ожидается перевод всех критических инфраструктур на стандарты цифровой и платформенной экономики, а также достижение в 2024 году значимой доли российской науки в тематических областях исследований и разработок и выход российской науки на среднемировые значения научной специализации. Еще одна цель - вхождение ведущих российских университетов к 2024 году в первую сотню вузов в отраслевых и международных рейтингах и вхождение России в Топ-10 стран по числу выданных международных патентов и заявок.

«Окно возможностей для нас – примерно 10 лет», - говорит Княгинин. По его словам, к середине 20-х годов страна должна перейти от экономики с отстающей производительностью к эффективной экономике на уровне ведущих стран, к экономике с балансированным государственным и частным сектором, к экономике новой эпохи.