Особенности российского рынка труда

В ЦСР прошел экспертный семинар, посвященный обзору рынка труда в России. Собравшиеся обсудили особенности отечественной модели организации рынка и дали прогнозы относительно его развития.

Презентацию представил директор Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Владимир Гимпельсон. «Рынок труда у нас устроен не так, как об этом пишут в учебниках: да, институты у нас формально такие же, как и в большинстве других стран, но работают они иначе», - сообщил Владимир Гимпельсон , презентуя исследование с говорящим названием: «Парадоксы адаптации российского рынка труда: институты и следствия».

Главный парадокс, по словам эксперта, состоит в том, что российские институты нацелены на снижение безработицы, в следствие чего на внешние шоки рынок реагирует ценой (уровнем зарплат), а не количеством (уровень занятости) – как во многих других странах, где могут существовать разные модели рынка. «Рынок труда должен реагировать именно так: уровень заработных плат не должен зависть от внешних шоков. Если бы этот показатель был гибким, мир бы не знал безработицы».

Статистика красноречива: в России реальные доходы населения падали с 1991 года вплоть до 1999, затем начался рост реальных зарплат, который продолжался вплоть до 2009 года. После последовала коррекция. Но в кризис 2008-2009 годов она была незначительной, поскольку государство предпринимало меры для стабилизации ситуации. Если объем производства за два года сократился на 7,8%, то занятость – на 2,2%, а реальная заработная плата - на 3,5%. Во время рецессии 2014-2015 годов реакция была более заметной: при сокращении объема производства в 3,7%, второй показатель сжался всего на 0,4%, а третий – на все 9,3%. Как видно, при резких колебаниях ВВП и размера доходов, уровень безработицы в стране оставался достаточно стабильным.

Что происходит со средней зарплатой в периоды рецессии в развитых странах? Она продолжает медленно расти. Это является следствием сильного влияния профсоюзов и жестких контрактов, в которых не предусматривается привязка размера выплат к производительности. В этих странах действует принцип замещения труда отдыхом, когда труд становится дешевле.

В России ровно наоборот. Эффективный амортизатор занятости держит низкую безработицу, при этом следствия для благосостояния неоднозначны. Налицо высокая гибкость зарплат за счет большой доли переменной части (премии, бонусы, надбавки и.т.д) , привязанной к результатам деятельности предприятий. По подсчетам Центра трудовых исследований ГУ ВШЭ на основе данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ, начиная с 1995 и по 2015-ый оклад или постоянная часть в составе зарплат в целом по стране мало изменилась. Его доля немного выросла с 53 до 59% - во всех секторах, включая бюджетный! Кроме того, такая система характеризуется низким порогом МРОТ и пособий по безработице, слабым влиянием профсоюзов и информационной непрозрачностью рынка.

Особая модель рынка труда возникла в России силу различных причин, в том числе исторических и политических, считает Гимпельсон. Но такая система выгодна всем участникам рынка. Правительству она дает политическую стабильность и позволяет избегать социальных потрясений. Низкая безработица выгодна и для бюджета. Бизнесу она дает возможность, с одной стороны, делить экономические риски с работниками за счет снижения выплат, с другой – избегать массовых увольнений. Ситуация выгодна и населению, поскольку из-за страха остаться без работы оно готово платить снижением заработка. При гарантированных минимальных выплатах у людей есть время адаптироваться и искать альтернативы.

Но такая система имеет и негативные следствия. Главный эффект состоит в том, что последствия шоков «размазываются» на все население (через колебания оплаты труда), а не на определенную группу лиц. Она усиливает неравенство в уровне доходов, стимулирует текучку.

При этом в России ликвидация рабочих мест доминирует над созданием: с 2008 по 2014 годы было создано лишь 4,9% рабочих мест, а ликвидировано - 6,3%. В тоже время развитые экономики генерируют 15% новых рабочих мест в год, а для догоняющих экономик этот показатель должен быть еще выше. Наконец, чрезмерная текучесть кадров, присущая российскому рынку труда, убивает стремление к профессиональному обучению, дестимулирует инвестиции в специальный человеческий капитал. Человеческий капитал не накапливается и не дает отдачу, следствием чего является низкая производительность труда.

«В начале перестройки страна находилось в парадоксальной ситуации: ВВП было значительно ниже уровня человеческого капитала, тогда казалось, что ВВП через рыночные реформы должен догнать этот уровень, но произошло обратное: человеческий капитал деградировал до уровня ВВП», - констатировал Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ.